Первый революционный мусульманский батальон Урала.
В 1917 году в Екатеринбурге происходят события, которые непосредственно повлияют на ход событий в самом Татарстане и, пожалуй, предопределят становление определённого статуса республики.
Февральская революция повлекла за собой создание в армейских подразделениях солдатских комитетов, в частях, где служило много мусульман, создавались мусульманские гарнизонные комитеты. Создается мусульманский гарнизонный комитет и в Екатеринбурге, его председателем становится Саидгалиев. В августе 1915 года в г.Екатеринбург Саидгалиев Сахиб-Гарей призван в армию и зачислен в 126 запасной пехотный полк. После краткого обучения он назначен инструктором по саперному делу. Вскоре он начинает сотрудничать с екатеринбургским большевистским подпольем. С мая 1916 года начинается политическая деятельность Саидгалиева как агитатора. В первые же дни февральской революции он избирается в президиум полкового комитета, затем уже от полка в депутаты Екатеринбургского Совета рабочих и солдатских депутатов. Его основной деятельностью становится работа с солдатами татарами и башкирами. В марте Саидгалиев вступает в партию большевиков.
Итак, начинается работа Екатеринбургского гарнизонного мусульманского комитета, во главе которого становятся татарские большевики, хотя основная масса национальных частей состоит из крестьян.
Две основные задачи гарнизонного комитета:
- организационная – объединение солдат мусульман под руководством комитета путем создания отдельных мусульманских рот,
- массово-политическая, или воспитательная работа на родном языке.
Были созданы мусульманские роты в составе полков 47-й бригады в екатеринбургском гарнизоне. Командование идет на это в силу того, что роты оставались в составе полков под единым командованием назначались испытанные офицеры русской армии. Создаются отдельные мусульманские татарские роты в 108, 124, 126, 149 полках и два эскадрона екатеринбургского гарнизона, одна рота в 157 полку в Камышлове, одна в 139 в Шадринске, в полках кунгурского, пермского, глазовского гарнизонов. В Шадринске трудности возникли в связи с отсутствием надежных офицеров, единственный прапорщик Алимбек был совершенно равнодушен к революционному движению. Мусульманские роты в первый период находились целиком в подчинении командования полка, лишь пользовались отдельным котлом и довольствием, а агитационно-политическая работа велась по указаниям Центрального Харби Шуро из Казани, оттуда комитет получал литературу и некоторые средства. Так продолжалось до создания военного мусульманского Совета в Екатеринбурге. По плану Уральского обкома РСДРП(б) екатеринбургский мусульманский гарнизонный комитет должен был постепенно превратиться в организацию областного значения и обеспечить большевистское руководство революционным движением солдат-мусульман Урала, противопоставив свою деятельность влиянию Харби Шуро. С этой целью идет подготовка к первому Уральскому областному мусульманскому съезду.
Но прежде несколько слов о событиях 7 июля - день праздника Гаид-Фитр. После молебствия, все мусульманские роты были выстроены на Верх-Исетской площади, и в присутствии военных представителей им были поднесены национальные знамена. С речами выступили имам Рахманкулов, председатель мусульманского комитета Богатиев и представители военных комитетов. Затем мусульманские роты под музыку строем прошли по городу. После шествия мусульманским комитетом для солдат был организован праздничный стол и спортивные развлечения.
Итак, съезд состоится 23-26 августа 1917 года в городе Екатеринбурге. Основной вопрос о необходимости создания на Урале мусульманского солдатского центра разногласий не вызвал. Но по вопросу, где этот центр должен находиться – в Екатеринбурге или Перми, вызвал споры. Съезд принимает решение – в Екатеринбурге. Представители пермского гарнизона, частично глазовского, в лице подпоручика Брундукова отказались подчиниться этому решению. В состав Уральского мусульманского военного совета в итоге не вошло ни одного офицера. Возглавил совет Саидгалиев. Приказы Керенского на Урале силы уже не имеют. Никто здесь уже не собирался вести войну до победного конца и вопреки запрету формирования национальных частей, таковые активно формировались. Рабочих организаций мусульман на Урале не существовало. Таким образом, революционное руководство мусульман концентрируется в руках Уральского мусульманского военного совета, который в свою очередь работает под руководством екатеринбургской организации РСДРП, фактически становясь неофициальной татаро-башкирской секцией партии.
Место расположения Совета – г. Екатеринбург, чаеразвесочная в одном из агафуровских домов. Я не удивился бы, если бы оказалось, что это не экспроприированное у Агафуровых помещение, а ими и предоставленное. Доказательств ни того, ни другого положения я не нашел. Косвенное, по части второго предположения, - я приведу чуть позже.
22-24 ноября 1917 года созывается Второй областной мусульманский военный съезд, организаторы отмечают его беспартийный характер. На этом съезде официально и образовывается фракция большевиков. В работе съезда принимают участие и рабочие города Екатеринбурга, а также служащая революционная молодежь, несколько представителей от рабочих разных заводов Урала (каких – не указано – Р.Б.).
Но прежде несколько слов о расстановке сил в татарских организациях России. К моменту созыва второго уральского съезда в Петрограде действует Центральное бюро мусульман под руководством Ахметбека Салихова, в Казани Харби Шуро, на местах местные органы Милли Шуро, ориентирующиеся на Казань и Уфу. Пробольшевистские мусульманские организации имеют силу лишь на Донбассе и Урале, и то, например, рабочие Кизела, Егоршино, Алапаевска и ряда других городов находились под влиянием местных Милли Шуро, руководимых купечеством и духовенством. Что касается военных комитетов, то они ориентировались на деятельность Харби Шуро. Исключение представлял Уральский военного мусульманский совета и его представители не были приглашены и к участию в национальном парламенте в Уфе. Такого было положение вещей до Второго Всероссийского съезда воинов мусульман, созванного в Казани.
Основные решения Уральского съезда:
Организация мусульманского революционного полка, или отдельного революционного батальона, непризнание Милли Меджлиса - национального парламента в Уфе. Съезд также принимает обращение к воинам-мусульманам с призывом объединиться вокруг Уральского областного военного Совета и не поддерживать националистические организации, в частности Милли Шуро и Милли Меджлис. Довыбрано несколько новых членов Совета, выбран Президиум, в состав которого вошли: Саидгалеев, Гали Касимов, Ибрагимов, Самигулла Касимов, Амиров выбран секретарем вместо Аллаяра Галеева.
Представители пермского гарнизона демонстративно покинули съезд, не желая работать в совете в связи с отношением к Милли Шуро, в их числе был и Галеев.
Саид-Галеев от Уральского облмусвосо введен в качестве комиссара в штаб 47-й запасной бригады, именно в ее составе предполагается организация мусульманского батальона. Но прапорщик кунгурского гарнизона Байбурин, единственная подходящая кандидатура для формирования комсостава полка, колеблется. За дело берутся Гали Касимов и Ибрагимов. Вскоре Байбурин все же приезжает в Екатеринбург, и формирование штаба передается ему. Итак, командный состав – проблема, которая так и не была окончательно решена.
Другая проблема – всяческое противодействие командования. Ибо решения съезда противоречили и позиции Временного правительства и позиции Харби Шуро. Постоянно приходилось обращаться за поддержкой к екатеринбургского Совета рабочих, солдатский и крестьянских депутатов, часто только благодаря этому выбивалось обмундирование и продовольствие. Совету так же пришлось отказаться от стягивания мусульманских рот из других уральских гарнизонов.
Вопрос сбора средств решался двумя путями: «контрибуция» (употребляемый С.Касимовым термин), т.е. «взятие денежных ресурсов» от екатеринбургских капиталистов. (Вопрос, требующий особого рассмотрения); другой источник – пожертвования татаро-башкирских рабочих. Для этой цели командировались на заводы и копи члены Облмусвово, в торжественных случаях собиратели ходили с красно-зелеными повязками и лентами, символизирующими национальное освобождение.
В мае в газетах все чаще появляются тревожные новости о нравах солдат. Военные, наряду с тем, что могут представлять из себя самую организованную форму объединения людей, могут представлять и самую опасную дезорганизованную массу. 1917 год дает нам яркие примеры тому. Рыхлость власти и фронта приводит многие военные формирования в состояние неопределенности: ни мобилизации, ни демобилизации. Налицо – деморализация. По стране проходит ряд погромов. Они волной прокатываются и по городам Урала. В октябре обстановка становится еще напряженней. Город полнится слухами о солдатских пьяных погромах. 20 октября подвергаются ограблению магазины Агафуровых. 4 ноября в центре Перми разгромлено несколько магазинов, пивной склад Злоказова и винные склады. Солдаты лишь начинают, разграбляют, вероятно, деклассированные граждане. Через пару дней пришедшие в себя солдаты сами становятся на охрану еще неразграбленных до конца магазинов и складов. В середине ноября - погром в Шадринске. 19 ноября газета сообщает, что в ночь на 18 ноября в Шадринске на две недели распущены войска, большинство солдат поехало в Екатеринбург. Пьяные солдатские погромы происходят в Сарапуле, Кустанае (разграблены магазины Яушева), Уфимской губернии. 30 ноября газета сообщает о погроме в Ирбите. Перепились не только солдаты, но и пожарные, в городе возникли, тогда, как пожарные части оказались недееспособными. Ирбитский погром был одним из самых страшных в России. Были подожжены торговые склады, магазины, в пригородных деревнях «на почве дележа и безумного пьянства начались пожары», погибло около 200 человек. В городе был создан Комитет общественной безопасности, спешно организовывались дружины. В то время беда еще могла объединить людей, в дружины вступали представители и буржуазии и рабочих. Но основную роль сыграл отряд интернационалистов-коммунистов из бывших военнопленных под командованием Мевиуса и Гакса.
Вернемся к ноябрю 1917 года. Итак, поезд с погромщиками из Шадринска направляется в Екатеринбург. Происходит погром в Ирбите. На очереди Екатеринбург. Для задержания и разоружения погромщиков, по распоряжению Уральского областного исполкома Совета Р. и С.д., 1-я и 2-я роты мусульманского батальона, под командованием одного из членов президиума Уоблмусвосо (его имени С.Касимов не уточняет), выдвигаются на вокзал. Роты располагаются в третьем и четвертом классах нового вокзального помещения в полной боевой готовности. На восточной стороне вокзала, откуда ожидается прибытие эшелона, выставляются патрули. Прибывших погромщиков разоружают без особых затруднений и без жертв. Такое решение исполокома объяснимо, вероятно, скорей всего тем, что мусульманские роты вряд ли можно было спровоцировать на пьяный погром. И в городских частях нашлись роты, не только отказавшиеся от защиты Екатеринбурга от погрома, но даже противодействовавшие организации защиты. Во избежание возможных инцидентов по распоряжению то облисполкома, весь запас спирта в городе был вылит в Екатеринбургский пруд под охраной роты мусульманского батальона. И тем не менее, замечает Касимов, случаи вычерпывания спирта из пруда были.
Остальные же роты мусульманского батальона охраняли татарскую часть г.Екатеринбурга – улицы Усольцевскую, Коковихинскую, Северную. Именно в этом пункте возникают вопросы. Помните, я говорил о том, что Мусльманский комитет находился в одном из домов Агафуровых. Я думаю, что этот период нахождения мусульманского батальона в городе, во взаимоотношениях с татарами города найден был некоторый взаимовыгодный компромисс. Авторитет Агафуровых у горожан безусловен, об их разумной выдержанной позиции в довольно непростых ситуациях также нам в некоторой степени известно. Я сомневаюсь, что район охранялся от самих же купцов и татар.
Кажущееся единодушие не отрицает предположения, что пробольшевистское руководство Уоблмусвосо – случайность. Возможно, это просто согласованность действий нескольких друзей, небесталанных, с некоторым уровнем образованности, взявшихся за дело с энергией и энтузиазмом, присущими молодости. Основная же масса солдат реагировала именно на национальные лозунги, требования приготовления особой пищи, особого убоя скота, выборов муллы, празднования Гаид-Курбан и Гаид-Фитра. Одним словом, умело поддержанные, прежде всего религиозно-национальные требования, в ситуации замораживания воли официальной власти, приводит к тому, что политический авторитет Совета в екатеринбургском гарнизоне становится безусловным.
Во время выборов в Учредительное собрание батальон целиком голосует за большевистский список. Причем на выборы батальон является организованно и в полном составе под красными флагами. Часть состава Уоблмусвосо в период подготовки к выборам распределена и по заводам Урала, мусульмане некоторых из них также голосуют за большевиков.
В ноябре 1917 года в районе Кустаная подымаются казаки атамана Дутова. Перед новой властью встает вопрос защиты крупнейшего железнодорожного узла Урала – г.Челябинска. Новая власть принимает решение перебросить в Челябинск мусульманский батальон. В происшедшей заминке следует разобраться. Похоже, что между Уоблмусвосо и штабом бригады возникает конфликт. Возможно, что события в оренбуржье штабу бригады не внушают столько тревоги, сколько полное укомплектование батальона.
Рассмотрим этот вопрос внимательней. Формирование национальных частей при царизме никогда не поощрялось. Любое обострение национального вопроса вынуждало тут же расформировывать части. Временное правительство также всячески препятствует этому. Разложение армии, с одной стороны, и уже неуправляемые шаги на местах по созданию национальных формирований, вынуждают Временное правительство, постоянно отставая на шаг от происходящих событий признать необходимость формирований воинских подразделений по национальному признаку. Всероссийская конференция фронтовых и тыловых военных организаций РСДРП(б), проходившая в Петрограде с 16 по 23 июня 1917 года, в резолюции «По национальному вопросу», отмечает, «что образование национальных полков вообще не в интересах трудящихся». И, тем не менее, это не мешает поддерживать инициативу и волю масс на местах, ориентируясь на конкретные обстоятельства. В этом и будет основное преимущество большевиков. Как мы увидим дальше, формирование отдельных и даже полков будет поощряться большевиками, но не более того, и уж тем более не создание национальных армий.
Итак, мусульманские роты не были стянуты в Екатеринбург, штаб бригады настоял на том, чтобы не укомплектовывать батальон в Екатеринбурге (полное укомплектование предполагало 8-9 рот в составе батальона). Батальон был переброшен в Челябинск в екатеринбургском составе. Роты из гарнизонов Щадринска, Камышлова, Кунгура, Глазова так и не были переброшены в Челябинск. Пермский гарнизон получил приказ от Уралмусвосо о переброске пермских рот в Екатеринбург для слияния с батальоном еще до переброски батальона в Челябинск. Затем уже из Челябинска последовал такой приказ. Оба приказа командованием Пермского гарнизона были проигнорированы. Уралмусвосо получил по телеграфу категорический отказ М.Брундукова подчиняться большевистскому руководству батальона, он готов подчиняться лишь приказам Харби Шуро и Милли Шуро, - я напоминаю, что веду повествование по воспоминаниям С.Касимова, - и роты пермского гарнизона на основании указаний вышеназванных органов будут переброшены в Уфу. Это и было сделано. Итак, два уральских мусульманских военных формирования оказались по разные стороны, хотя эти стороны еще не обозначены. Но судьбы их схожи. Им не пришлось стрелять друг в друга.
Судьба Екатеринбургского мусульманского батальона загадочна. 1-й Уральский мусульманский революционный батальон прибывает в Челябинск в составе 1700 человек. 659-я челябинская дружина расформировывается и передает свое вооружение и хозяйство батальону. К нему же присоединяются две мусульманские роты 163 и 109 пехотных запасных полка в количестве около 1000 человек, в свое время организованные челябинским гарнизонным комитетом во главе с Крымовым по поручению Челябинского Совета. Обе роты составили 13-й татаро-башкирский полк. Полк составлен на основе батальона и двух рот. Полк, расположившись вблизи вокзала, нес службу по охране железнодорожного узла.
В начале 1918 года 13-й мусульманский полк в составе группы войск под командованием Блюхера выступил в направлении Троицка и Верхнеуральска и принял участие в боях против дутовцев. Затем полк возвращается в Челябинск, «сильно ослабленный, как материально, так и людском составе». Вот дальше и начинаются загадочные явления. Касимов их описывает, но сам-то он уже не является непосредственным участником этих событий. Точной даты им не указано, ясно, что все происходит в пределах 27-28 мая 1918 года. Чехословаки после описанных в следующей главе событий, не встретив никакого достойного сопротивления со стороны красноармейцев, захватывают город. «Ночью чехами была окружена казарма мусульманского революционного полка, и полк, застигнутый врасплох, в целом составе, после некоторого боя, был разоружен, несколько солдат были убиты, и часть, находящегося там командного и политического состава была расстреляна. Спаслись лишь те из комсостава, которые находились вне пределов казармы полка. Здесь же погиб командир батальона Байбурин. Дальнейшая судьба всего полка нам уже неизвестна».
Рустам Бикбов