«Мусульмане смогут решить свои проблемы только сообща!»
6 марта в Екатеринбурге прошел Съезд Регионального Духовного управления мусульман Свердловской области (РДУМСО), официально утвердивший в должности муфтия и председателя РДУМСО Равиля Дановича Мамлеева, ранее назначенного на этот пост верховным муфтием Центрального Духовного управления мусульман России (ЦДУМ) Талгатом Таджутдином указом (фирман) №21-09 от 25 ноября 2009 года.
С первых дней вступления в эту ответственную должность муфтия РДУМ Свердловской области Равиль-хазрат Мамлеев начал знакомиться с развитием ислама на Среднем Урале, объехав большую часть приходов по всему региону, встречаясь с имамами и верующими, выслушивая их пожелания и проблемы. Равиль-хазрат Мамлеев – человек для Урала новый – а мусульмане должны знать своего духовного наставника, поэтому он любезно согласился дать развернутое интервью информационно-аналитическому порталу IslamRF.Ru, в котором рассказал о себе и планах работы по развитию Ислама на Уральской земле.
- Ассаляму алейкум, Равиль-хазрат! Спасибо, что согласились ответить на наши вопросы. Как известно, огромное влияние на формирование личности оказывает семья и семейные традиции. В вашем случае это особенно актуально, потому что род князей и мурз Мамлеевых оставил заметный след в истории. На русской службе предки Мамлеевых упоминаются уже в первой четверти XVII в. Мурзы Мамлеевы всегда были видными представителями татарской интеллигенции. По знаменательному совпадению в конце XIX в. коллежский секретарь Салих мурза Ханмурзин сын Мамлеев был ответственным секретарем Оренбургского Магометанского духовного собрания, спустя сто лет такую же должность заняли и вы. Прошу прощения, за столь длинное введение к вопросу о том, какое влияние на вас оказали семейные традиции?
- С одной стороны, это очень ответственно, но кичиться принадлежностью к дворянскому роду, как сегодня это делают многие россияне, заказывающие историкам составление своих генеалогий, я никогда не любил. В советское время это вообще было опасно. Я горд тем, что в нашей большой семье даже в самые тяжелые атеистические времена сохранялась исламская атмосфера, конечно, насколько она могла тогда сохраняться. Родители с детства прививали своим детям любовь к посту, несколько раз в год вместе собирались все близкие и дальние родственники, и кто-то из аксакалов читал Коран, говорил проповедь. Обычно это делал мой дедушка со стороны матери. Перед самой революцией он учился в медресе и полученными там знаниями щедро делился со всей своей семьей. У него было восемь детей, у тех в свою очередь по три-четыре ребенка. Наша семья была очень большой, и все с уважением относились к исламу, основополагающие моменты религии мы усвоили с детства. Конечно, все это противоречило тому, что мы слышали в школе о коммунизме и социализме. Иной раз я, будучи ребенком, задумывался: а почему дома нам говорят одно, а в школе – совсем другое. Но, слава Всевышнему, во мне возобладало то, чему научили в семье, и я пошел по пути религии.
- Расскажите, где вы родились, учились и как пришли работать в Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири (далее ДУМЕС)?
- Я коренной уфимец. Родился 24 января 1965. Учился в обычной уфимской школе, с детства увлекался рисованием. К восьмому классу школы я параллельно окончил художественную школу, поступил в Уфимское училище искусств на художественное отделение. Там нам помимо профильных предметов преподавали философию, психологию, педагогику. Эти знания потом очень пригодились в преподавательской деятельности. По окончании училища я получил специальность «преподаватель черчения и рисования», но по специальности не работал. Сразу после училища пошел в ДУМЕС на должность технического секретаря. Когда об этом узнали комсорги училища, то начали активно проводить со мной «воспитательную работу». Приходили на работу, домой, всячески стыдили. Помню, один партийный работник мне заявил: «Равиль, ты представляешь, если ты будешь учиться в медресе, то ты же будешь Коран читать! Это же такая темнота!» В то время до перестройки с ее свободами было еще далеко, и они мне угрожали уголовным преследованием, если я не брошу духовную работу и не стану работать по специальности. Пришлось временно оставить работу в ДУМЕС. Мне очень повезло: я попал на работу в универмаг, где директором был один хороший азербайджанец, мы с ним договорились, что я оформлю ему красный уголок, после чего он меня отпустит. Так и получилось, поэтому спустя короткое время я вновь вернулся в Духовное управление и снова стал техническим секретарем. В мои обязанности входил разбор корреспонденции, которая поступала к муфтию. Верующие просили прислать Кораны, выделить средства на строительство или содержание мечети и т.д. Я кратко излагал на конверте суть просьбы, чтобы муфтию оставалось только прочитать ее и вынести свою резолюцию. Обычно старались помогать всем. Если просили религиозные книги, то я сразу шел на почту и отправлял посылку. Когда в училище узнали, что я вернулся в ДУМЕС, то началась вторая волна «воспитательной работы». Они вновь стали ходить ко мне домой и на работу, даже провели собрание, на котором меня клеймили и позорили. Но постепенно им это стало надоедать, и с началом перестройки меня оставили в покое.
- Где вы получили религиозное образование?
- Отработав некоторое время в ДУМЕС, в 1987 г. я получил направление в Бухару в медресе Мир-и-Араб. Тогда это было единственное среднее учебное заведение в СССР, где можно было получить религиозное образование. Попасть туда было очень сложно, в предыдущие годы брали от всей РСФСР только по 1-2 человека. Но к 1987 г. Талгат-хазрат Таджутдин добился увеличения квоты до 5 человек. Нас было двое из Уфы, еще один парень из другого района Башкортостана и двое из Татарстана. В Бухаре учились ребята со всего СССР – из Средней Азии, Закавказья, Северного Кавказа. Было очень интересно. Во время учебы я особое внимание уделял чтению Корана и произношению азана. Постоянно слушал кассеты с записями известных чтецов, часто ходил в наушниках.
Проучившись полтора года, я приехал в Уфу на зимние каникулы и пришел в Тукаевскую мечеть (I соборная мечеть Уфы, единственная, работавшая в последние годы существования СССР – прим. IslamRF.Ru). Наступало время намаза, и я произнес азан. Заглянул Талгат-хазрат, поинтересовался, кто произнес азан, а когда понял, что это я, то сказал, чтобы я скорее возвращался, т.к. должен работать в медресе, которое открывалось в тот момент при ДУМЕС. Тогда оно называлось медресе им. Р. Фахретдина, а сейчас Российский исламский университет ЦДУМ. Поэтому мне пришлось экстерном сдавать экзамены, и когда я вернулся в Уфу, то сразу включился в работу нашего медресе, стал преподавать чтение Корана, начальную грамматику арабского языка, таджвид. Также продолжал выполнять функции технического секретаря. Тут, кстати, пригодились художественные способности – поскольку множительной техники тогда не было, я часто рисовал печати и различные арабские каллиграфии.
- Долго ли вы проработали в Уфе?
- Нет, всего год. В 1990-м г. меня и еще нескольких студентов направили на обучение в Турцию. В течение года мы занимались на курсах по изучению Корана. Преподавание велось на турецком языке, а у турок не было опыта обучения иностранных студентов, мы были первыми. Поэтому первое время было сложно. У нас сменилось семь преподавателей турецкого языка, а когда пришел восьмой, то сказал: «Ребята, вы итак говорите по-турецки, зачем я вам нужен?» Язык мы осваивали методом проб и ошибок. Помогло знание татарского языка, грамматика очень похожа, много общих слов. Меня поразило то, что когда мы читали османские книги, написанные арабицей, то понимали практически все. Настолько похож был тот старинный турецкий язык на татарский. Сегодняшний турецкий существенно отличается. Курсы Корана, на которых мы учились, очень распространены в Турции и ежегодно выпускают до 1500 Коран-хафизов, там учатся в основном дети, которых родители отвозят на пять дней, и забирают только по выходным. После года обучения на этих курсах мы начали посещать Стамбульский университет, где с нами занимались уже профессора. Нам давали очень качественные религиозные знания, которые мы впитывали как губки. В СССР эти знания получить было невозможно. 80 лет атеизма уничтожили исламское образование, сегодня эту преемственность восстанавливать очень трудно.
- Как сложилась ваша судьба после возвращения в Россию?
- Я вернулся в Уфу и начал работать ответственным секретарем в Духовном управлении. В 1993 году стал управляющим делами. Начало 1990-х годов было очень интересным и сложным временем. Людям дали свободу вероисповедания, и религиозная жизнь мусульман ожила. Всего за год количество зарегистрированных мусульманских организаций увеличилось с 86 до 1500. Мы работали, не поднимая головы. Решали проблемы со строительством мечетей, отправкой студентов за рубеж. Конечно, если бы мы знали, какие проблемы это породит в последующем, то, наверное, не стали бы отправлять молодежь в арабские медресе. Но на тот момент нужны были имамы, а собственная система исламского образования почти отсутствовала. В тот же период начались дезинтеграционные процессы в российской умме. Мы очень болезненно переживали этот процесс, но он был следствием развала СССР и парада суверенитетов 1990-х годов. Отрадно, что сейчас наступает время исправления ошибок двадцатилетней давности.
- Работа в аппарате ЦДУМ во многом административная. Вы не задумывались возглавить какой-нибудь приход?
- Да, вы правы. Работа была по сути своей светской и посвящена решению текущих вопросов из жизни общин. Чтобы не забыть того, чему я обучался, я попросил муфтия-хазрата назначить меня имамом в одну из мечетей. Талгат-хазрат в 2002 г. направил меня в г. Новый Уренгой в Ямало-Ненецкий автономный округ. Из воспоминаний того периода в памяти остались суровые морозы. Там не было устойчивых исламских традиций, так как мусульманское население было представлено татарами, башкирами, выходцами из бывших Союзных Республик, которые ехали на север зарабатывать деньги, осели там, обзавелись жильем, вырастили детей. На большую землю им было уже не вернуться, а зов крови, потребность жить в соответствии с религией предков была очень сильна. Очень приятно, что мне до сих пор со словами благодарности звонят люди, которых я обучал намазу. Но проработал в Новом Уренгое я всего год. По распоряжению муфтия меня перевели в Волгоград, где пришлось решать очень сложную ситуацию.
- С чем было связано назначение вас муфтием Волгоградской области?
- В 2003 г. ушел на пенсию муфтий Регионального ДУМ Волгоградской области Рашит-хазрат Альмухаметов. Кстати, мой студент – он учился в первом потоке в медресе им. Р. Фахретдина. На его место был назначен Фанис Исхаков, который очень стремился на эту должность. Однако уже через некоторое время в ЦДУМ позвонили из волгоградского Минюста и сообщили о том, что он проводит работу по выводу общин и РДУМ из состава нашего Духовного управления. Меня назначили муфтием Волгоградской области в 2003 г., чтобы приостановить процесс раскола и разобщения. Пришлось проделать большую работу, но через полтора года единство волгоградских мусульман было восстановлено в составе ЦДУМ.
- Почему же вы оставили эту должность?
- Дело в том, что в конце 2005 г. погибли в автомобильной катастрофе муфтий Челябинской области Габдулла-хазрат Шакаев и муфтий Курганской области Рамазан-хазрат Ишмухаметов. Муфтием обоих регионов назначили ректора РИУ Рината-хазрата Раева, который одновременно возглавлял университет и нуждался в помощнике. Поэтому Талгат-хазрат попросил меня вернуться в вуз. С 2006 г. я стал проректором РИУ по воспитательной работе и имам-хатыбом мечети «Ляля-Тюльпан» в Уфе.
- Как вы отнеслись к своему назначению на пост муфтия Регионального ДУМ Свердловской области?
- В ЦДУМ давно поступали жалобы от мусульман и имамов Свердловской области на неудовлетворительное состояние дел в РДУМСО, отсутствие там продуктивной работы, и, как следствие, разобщение уммы. Имелось немало общин, юридически входивших в РДУМСО, но не желающих мириться со сложившейся ситуацией и фактически ставших автономными. Поэтому 23 ноября 2009 г. на пленуме ЦДУМ было решено изменить ситуацию. Я надеюсь, что смогу оправдать оказанное мне верховным муфтием доверие. Необходимый опыт у меня есть.
- С первых дней своего назначения вы начали объезжать мусульманские общины Свердловской области, находящиеся в юрисдикции ЦДУМ. Можете ли вы охарактеризовать, в каком они находятся состоянии, какие у них проблемы и потребности, каков уровень развития исламской инфраструктуры и кадровый состав мусульманского духовенства?
- Очень сложно подвести все общины под один знаменатель. В каждом населенном пункте ситуация разная. Например, в поселке Зюзельский Полевского городского округа мусульманская община приспособила под мечеть бывший магазин. Они превратили его в прекрасную мечеть, в ней на хорошем уровне ведется работа с прихожанами, читаются пятничные проповеди, идет образовательный процесс. Мне очень понравилась мусульманская община г. Каменск-Уральского, там очень активные и неравнодушные прихожане молельного дома, рядом с которым идет строительство мечети. Крепкая община в г. Алапаевске, она интернациональная, очень помогают местной мечети дагестанцы. Очень обрадовали их слова о том, что в каждой организации должна быть вертикаль власти. Если верховный муфтий приказал что-то, то это должно всеми выполнятся. Они сказали, что в их мусульманской общине дело обстоит именно так. Они очень уважают своего пожилого имама как своего духовного наставника и выполняют то, что он им говорит. Вообще, куда бы я ни приехал, люди всегда проявляли огромный интерес, задавали много вопросов, чувствовалось, что они не избалованы визитами муфтия, что им не хватает внимания. Иншааллах, мы начнем эту работу.
- Каким образом? Есть ли у вас планы по строительству мечетей и развитию исламского образования?
- Именно через образование я надеюсь укрепить связи муфтията и местных общин. Такой опыт мы наработали в Российском исламском университете. Суть в том, что мы два-три раза в год собираем имамов на двух-трех недельные курсы повышения квалификации, даем им новые знания, узнаем о проблемах, которые есть на местах. Эту же технологию я надеюсь применить и здесь. Башкирский опыт показывает, что подобные курсы очень помогают имамам в повседневной богослужебной практике, повышают обмен информацией между центром и общинами, укрепляет взаимную дружбу и доверие. Что касается мечетей, то на этот вопрос я пока не могу ответить. Скажу только, что без помощи властей и предпринимателей эта проблема решаться не будет.
Мне очень понравилась позиция мэра г. Серов Владимира Анисимова, который лично курирует строительство городской мечети, и провел уже несколько марафонов по сбору средств на ее строительство. Я присутствовал на одном совещании, где обсуждался этот вопрос, так Анисимов чуть кулаком по столу не стучал, спрашивал: «Где взять денег на окончание строительства мечети? К осени 2010 года мы ее должны сдать! Если нет денег в городе и районе, надо выходить на область и даже за ее пределы». Если бы у властей каждого города была такая позиция, то везде бы были красивые и просторные мечети. Но так, увы не везде, но мечети все равно строятся с молитвой и помощью Аллаха. Пример тому – мечеть в микрорайоне Химмаш г. Екатеринбурга, которая строилась в течение почти 10 лет – потихонечку, силами прихожан, небольшими пожертвованиями бизнесменов, энергией имамов. Именно такие мечети – выстраданные, в чье строительство и работу вложена душа – особенно дороги мусульманам. Она работает всего четыре месяца, а по пятницам в ней уже нет свободного места.
- Говоря о своей работе в ЦДУМ в 1990-е годы, вы очень сожалели о произошедшей тогда дезинтеграции мусульман России и сказали, что радуетесь тому, что сейчас начался процесс объединения. Как вы намерены способствовать ему в Свердловской области?
- Эту задачу я считаю для себя одной из главных на сегодняшний момент. Главная цель – испробовать все возможности для единения и преодоления разногласий. В сущности, для рядовых мусульман не столь важно, к какому духовному управлению принадлежит мечеть. Они ходят туда, где им нравится атмосфера, где мулла читает грамотные и интересные проповеди. Мы хотим и будем работать со всеми мусульманскими религиозными организациями, действующими в Свердловской области и стоящими на позициях ханафитского мазхаба. Мы уже несколько раз встречались с представителями ДУМАЧР и ДУМЕР в Свердловской области, обсуждали многие вопросы, вместе поздравили мусульман региона с Мавлид-байрамом, вместе участвовали в ряде мероприятий. Мне кажется, что умма Свердловской области сегодня представляет собой некую экспериментальную площадку, образец того, как хорошо могут вместе работать мусульмане. Мы должны стремиться к единению и соработничеству. Только общими усилиями мы сможем решить важные для мусульман региона проблемы и задачи.
Беседовал Алексей Старостин
26.03.2010